'ЛГ' (? 1) затеяла дискуссию, действительно актуальную в свете всемогущества современной системы СМИ: что такое честная журналистика?
Однако, прежде чем отвечать на этот вопрос, стоит объективно зафиксировать, является ли использование лжи в современной журналистике аномалией или закономерностью.

Можно ли жить не по лжи, я не знаю (сомневаюсь, что можно). Но то, что писать и говорить в современных СМИ только не по лжи нереально, утверждаю.

Это все равно что воевать и не убивать.

Раньше было легче

Теории журналистики любой направленности так или иначе, но признают фундаментальную важность категорий 'правда' и 'ложь', однако теории и практика, естественно, сильно расходятся.

Советская (коммунистическая) теория журналистики, исторически и содержательно построенная на фундаменте критики соответствующих 'буржуазных' теорий, категориями 'правда' и 'объективность' отнюдь не пренебрегала. Однако в догматику этой (советской) теории сразу же закладывались корректирующие понятия. Например, классовость - признание приоритета классового интереса по отношению ко всем остальным, в том числе и по отношению к 'объективности'. Отсюда очень популярная в свое время в нашей стране формула 'классовая правда', то есть та правда, которая у каждого класса своя, а следовательно, что в общем-то верно, неизбежно несовпадение 'правды пролетарской' и 'правды буржуазной'. Кстати, в этом смысле коммунистическая теория (по крайней мере, в начале XX века) была честнее 'буржуазных', ибо прямо признавала, что абсолютной объективности не могут добиться, если даже хотят, ни буржуазные журналисты (но они в этом не признаются), ни коммунистические, но последние не скрывают своей ангажированности. Конечно, необходимо отметить, что коммунистическая теория все-таки считала свою 'классовую правду' ближе к общечеловеческой. На то же претендовали и 'буржуазные' теории.

Я бы, кстати, сказал так: советская (ленинская) теория журналистики была честнее (объективнее, научнее) западных, а практика, конечно же, наоборот. Честность советской теории нивелировалась монополизмом и тотальностью ее практического применения.

Большинство некоммунистических теорий колеблются между двумя полюсами. Первый: у каждого своя правда, а потому максимальное приближение к ней - плюрализм мнений, то есть плюрализм правд. Это, впрочем, не снимает проблему доминирования одной из правд в каждый конкретный момент в сознании аудитории, да и в СМИ, которые это сознание и формируют. Второй полюс - правда факта. Задача журналистики - просто сообщить о всем случившемся, ничего не добавляя от себя, кроме как в выделенных в отдельные тексты комментариях. Отсюда родился знаменитый девиз всей англосаксонской журналистики: 'Факты священны, комментарии свободны'.

Можно ли свести коммунистическую и либеральную теории правд воедино? На мой взгляд, можно. Просто соединив коммунистическую теорию с некоммунистической практикой, что в реальной жизни и происходит.

Правда, но не только

Лично я не считаю, что единственной и главной функцией журналистики является информирование общества, граждан, населения. При этом, разумеется, имеется в виду, что информирование это объективное - на основе лозунга 'Все факты, достойные внимания' (англосаксонская максима, афористично выражающая императив беспристрастности и объективности свободных СМИ).

Если исходить из единственности этой функции журналистики, то, естественно, ложь, обман и даже умолчание, если они встречаются в СМИ (а они встречаются, причем перманентно и регулярно), то все это - нарушение нормы. Почему, однако, эти нарушения так многочисленны?
Выйти из порочного круга этой якобы загадки можно только в том случае, если признать, что у журналистики есть и иные, кроме информирования общества, функции. Это еще как минимум функции: интегрирования (объединения) общества, донесение до власти мнения общества по тем или иным вопросам, а также управление обществом со стороны власти, социализация подрастающих поколений и даже функция развлечения.

Управление обществом, конечно же, требует и лжи, и обмана. Об умолчании и говорить нечего. Социализация и интеграция тоже не обходятся без некоторых из этих информационных приемов. А уж развлечения вообще чаще всего построены на обмане.

В связи со сказанным совершенно отпадает необходимость теоретизировать о причинах появления лживых сообщений в бульварных СМИ. Мы же не удивляемся тому, что публику обманывают (называя это фокусами) в цирке.

Поэтому есть смысл разбирать функционирование правды, лжи и присных в качественных и маскирующихся под них СМИ.

Зачем публикуют правду?

Не все ответы на этот вопрос, а их несколько, очевидны.

Первый. СМИ публикуют правду, то есть правдивую информацию о случившемся, чтобы быть средствами массовой информации. Это понятно.

Второй. СМИ публикуют правду для того, чтобы демонстрировать качество своей работы, ибо генеральное отношение к СМИ у аудитории складывается все-таки на основе критерия информированности данного издания или телеканала. Если журналисты газеты, которую я читаю, или передачи, которую я смотрю, знают многое, значит, они передадут эти знания мне и я буду более информирован, чем те, кто смотрит другие передачи и читает другие газеты. Много информации, но всякий раз неточной или ложной, лишают СМИ привлекательности на рынке.

Третий. Все сегодня сходятся в том, что обладание информацией есть одно из наиболее мощных ныне проявлений власти. В более широком смысле - влияния. Тот, кто информирован, тот влиятелен. СМИ отдает - через свою информацию - часть своего влияния каждому члену своей аудитории.

Но поставляя влияние (через обладание информацией) своей аудитории, СМИ, разумеется, не лишают этого влияния и самих себя. Более того, они укрепляют свою влиятельность - им верят: сначала в информации, потом в комментариях, наконец, в рекомендациях. Как и что делать, как себя вести и как, например, голосовать.

Четвертый. СМИ публикуют правду, чтобы однажды, когда они ее не опубликуют или даже опубликуют ложь, аудитория этого не заметила, а когда им понадобится опубликовать обман, аудитория приняла бы его за правду.

Есть и пятый ответ: правду, например, не отвечающую принципу 'все факты, достойные освещения', публикуют, чтобы воздействовать (повлиять) на ход каких-то событий. Самое распространенное употребление правды в этом плане - с целью борьбы с общественными пороками или публичными фигурами, представляющими, по мнению журналиста, или редакции, или - внимание! - владельца данного СМИ, угрозу для общества. Или части общества. Или - опять внимание! - угрозы для владельца данного СМИ.

В знаменитых информационных войнах в России в 1997- 2000 годах использовалось очень много правды, не только правды, но и правды тоже. И, между прочим, благодаря этим войнам общество действительно узнало много 'фактов, достойных освещения'. Но почему-то почти все комментаторы сошлись во мнении, что эти войны велись не ради общественного блага, а СМИ в тех войнах не исполняли роль беспристрастных информаторов общества.

О чем не говорят правду никогда?

Однажды своим студентам я дал задание написать сочинение на тему, где всего лучше скрыться от внимания или воздействия средств массовой информации, если это возможно в принципе. Абсолютное большинство сочинений, естественно, сводилось к тому, что от воздействия СМИ нельзя скрыться нигде и никогда. Редкие открытия содержались всего в двух-трех сочинениях. Во-первых, конечно, нашелся студент, который сообщил, что существование СМИ можно просто игнорировать: не читать газет, не слушать радио, не смотреть телевидение. В общем это верно, но такая жизнь анахорета в принципе вообще выводит тебя из существования внутри общества. Более интересным был ответ одной студентки: она предположила, что в отношениях матери с маленьким ребенком отсутствует фактор влияния СМИ. Если отбросить медицинско-гигиенические советы (в том числе и по каналам рекламы, распространяемой в СМИ), то это верно. Обобщая, можно сказать, что любое сильное чувство, прежде всего любовь, выводит людей из-под влияния СМИ - по крайней мере, из-под влияния по поводу отношений с объектом любви.

Но самый интересный ответ содержался еще в одном сочинении. Его автор справедливо предположил, что надежнее всего от влияния и воздействия СМИ можно спрятаться внутри самих СМИ. Автор данного сочинения проявил отнюдь не студенческую прозорливость. Действительно, менее всего СМИ и работающие в них журналисты расположены рассказывать правду о собственных тайнах, если даже эта правда крайне значима для общества.

Об этом стоит задуматься любителям публично рассуждать об особой моральности или особом правдолюбии журналистов, СМИ вообще.

Умолчание - уловка для очистки совести

Когда и зачем СМИ используют умолчание? Тут всего один и вполне очевидный вариант ответа: когда не хочется что-то публиковать. Это может быть плохая информация о себе, своих друзьях, своей корпорации, своей стране - список бесконечен, либо, напротив - хорошая информация (хорошая правда) о твоих врагах, оппонентах и т.д.

Практика умолчания не предполагает, что те, кто этим приемом пользуется, просто игнорируют какие-либо факты, из-за чего общество всего лишь не подозревает об их существовании. Умолчание может быть весьма активным и даже агрессивным приемом.

Дело в том, что, хотя нынешние СМИ в России и тотальны, они не монопольны, во всяком случае, по отношению к некоторым не полностью их контролирующим политическим или иным центрам власти. То, о чем умалчивают одни СМИ, может появляться либо непосредственно в сфере общественного внимания (молва), либо в других СМИ - пусть в виде слухов, или предположений, или даже точной информации, но со ссылкой на источник, 'который пожелал остаться неизвестным'. Кроме того, не станем забывать, что в системе современных СМИ работают миллионы людей. Информация, которая внутри этой системы стала кому-то известна, но по каким-то соображениям (внешняя или внутренняя цензура) не появилась на экранах телевизоров или на страницах газет, вполне может очень широко разойтись по неформальным каналам и в условиях конкуренции вырваться наружу в том или ином маргинальном или бульварном издании. Иногда это специально делают лица, заинтересованные в распространении этой информации (так называемая утечка или грубее - слив информации). А далее путем ссылок на уже состоявшуюся публикацию, хоть и в не вполне заслуживающем доверия издании, данную информацию можно вывести на уровень серьезных СМИ. Целенаправленно и регулярно такой работой занимаются спецслужбы и пиарагентства.

В случае легализации таким образом скрываемой информации люди или силы, которые не заинтересованы в разглашении данных фактов, вынуждены выбирать одну из двух тактик: либо продолжать не реагировать на нежеланную информацию, либо, когда это невозможно (например, вопрос об этом задается публично или в прямом эфире, который сейчас активно используется во всех электронных СМИ), отреагировать, но так, чтобы и не подтверждать информацию, и не опровергать ее впрямую (чтобы в дальнейшем не попасться на лжи).

И вот в этом случае действия того, кто стремится что-то замолчать, становятся агрессивными либо по отношению к источнику информации (если он даже анонимен), либо, что чаще, по отношению к тому, кто просто, не имея никакого специального эгоистического интереса, хочет узнать правду.

Если утаиваемая (замалчиваемая) информация касается государства, то, как правило, объяснение того, что она не разглашается, сводится к защите высших интересов государства. Соответственно, замалчиваемое объявляется тайной (военной, государственной, коммерческой), а те, кто требует или даже просто просит точной информации, людьми, стремящимися эту тайну нарушить.

Если же утаиваемая информация относится к отдельному человеку, то попытка что-либо прояснить объявляется нарушением права на частную жизнь.

Примеры агрессивности власти при использовании метода умалчивания хорошо известны каждому. Стоит вспомнить, например, аварию подлодки 'Курск' или захват и освобождение заложников на представлении мюзикла 'Норд-Ост'.

Высшая мораль аморальной прессы

В этом месте логично рассмотреть и классический пример коллизии вокруг права на частную жизнь из новейшей политической истории России и российской журналистики. Речь, разумеется, о знаменитой видеопленке, на которой запечатлены интимные отношения 'человека, похожего на Генпрокурора' и двух проституток.

С точки зрения гражданского права, конечно же, этот эпизод не более чем частное дело 'Генпрокурора', а показ этой пленки по телевидению - вмешательство в его личную жизнь. И, следовательно, журналисты поступили и аморально, и противоправно, прокрутив эту пленку в эфире.

Однако не менее очевидны и те обстоятельства, которые позволяли журналистам давать эту пленку в эфир с чистой совестью и пренебрегая возможными гражданско-правовыми последствиями для себя.

Во-первых, должностное и публичное лицо такого уровня, как Генеральный прокурор, не имеет право на участие в подобных историях, ибо это очевидно наносит ущерб авторитету должности, которую это лицо занимает, и государству как институту.

Во-вторых, ясно, что данная пленка может использоваться не только прессой, но и преступниками, причем уже не для публичного, а для тайного давления на служебные действия 'Генпрокурора'.

В-третьих, выяснилось, что интимные услуги оплачивались не самим героем пленки, а кем-то другим, что еще больше усугубило зависимость 'Генпрокурора' от посторонних лиц, а он, как известно, должен зависеть только от закона.

Конечно, правда о 'Генпрокуроре' использовалась в конкретных политических целях, а не для того, чтобы просто обеспечить невозможность шантажа этого должностного лица кем-либо. Но строго говоря, это уже другой вопрос.

Мотивы поступка тех, кто принимал решение об обнародовании видеопленки, в данной ситуации могли быть и абсолютно благородными и бескорыстными, и совершенно корыстными. Ясно, однако, что если бы даже никакой корысти не присутствовало, то, во-первых, журналист должен был в интересах общества опубликовать полученные сведения; во-вторых, он должен был склониться к этому решению даже в том случае, если бы знал, что те, кто передал ему такую пленку, ведут собственную политическую игру против данного должностного лица.

Последнее, разумеется, должно быть результатом взвешивания плюсов и минусов того или иного решения, но неизменным остается одно - приоритетной проблемой здесь являются не мотивы действий журналиста, а общественное зло, созданное должностным лицом, и профессиональная обязанность журналиста это зло разоблачить.

Профессиональная мораль всегда аморальна

Моральные проблемы в журналистике, как и во всякой иной публичной профессии, возникают постоянно. Более того, фактически моральные проблемы журналистики совпадают с профессиональными. И в этом главная коллизия. Ибо моральные проблемы имеют (в идеале, конечно) императивно определяемые решения (согласно библейским заповедям и основанным на них моральным нормам). А профессиональные решения куда более гибки, инструментальны, прагматичны. Именно здесь объективно и возникает вечно существующая (с момента возникновения журналистики) аморальная составляющая качественно исполняемых журналистом его профессиональных обязанностей.

Всякая профессиональная мораль, в том числе и журналистская, есть отступление от идеальной морали ровно на ту дистанцию, которая требуется для профессионального выполнения своей работы. Именно это создает реальную, а не мифическую аморальность многих профессий, например, политиков, разведчиков, актеров, врачей и т.д. вплоть до палачей. Журналистика в целом аморальна ровно в той мере, в какой она профессиональна.

Вот почему журналист, крадущий деньги, аморален. А журналист, крадущий важную для общества информацию, если иначе ее получить нельзя, может быть, и не морален, но и не аморален.

Ложь и обман как реальность журналистики

Вообще-то это довольно близкие понятия, а в определенном контексте прямо синонимичные, но я предлагаю не вдаваться в лингвистические тонкости. Будем считать (для удобства), что ложь - это просто неправда, о чем может и не знать или не подозревать тот, кто эту ложь оглашает. А вот обман - это сообщение, информация, не только осознаваемая тем, кто их сочиняет или распространяет как ложь, но и целенаправленно в этом качестве используемая.

Если таким образом отделить ложь от обмана, то можно утверждать, что ложью СМИ просто переполнены, а обман встречается гораздо реже, что несколько облагораживает работу журналистов.

Начну со лжи.

Прежде всего отделим ложь, сочиненную самим журналистом, от лжи, которую он может использовать в своих текстах не по своей вине.

Источник информации, кажущийся надежным и авторитетным, может оснастить журналиста лживой информацией. Конечно, есть известные правила верификации такой информации, однако в реальной жизни, в условиях жесткой конкуренции и цейтнота, в котором необходимо принять решение, особенно если полученная информация очень важна, но не взрывоопасна для общества, а ее гипотетическая лживость не грозит слишком серьезными в случае публикации последствиями для репутации СМИ (правда, репутация бульварных СМИ состоит как раз в их скандальности) или правовыми последствиями, большая часть этих правил или все они не соблюдаются.

Журналист, если даже он сам абсолютно объективен и честен, в лучшем случае полагается на свой опыт, на свою интуицию, на правдоподобность полученной информации. Короче, он действует по известному правилу: если это выглядит, как рыба, пахнет, как рыба, да еще получено от продавца рыбы, то, конечно же, это рыба.

Разумеется, всегда в случае необходимости найдутся специалисты, которые сумеют, зная эту формулу, всучить журналисту под видом рыбы дохлую кошку, но прямой вины журналиста здесь усмотреть нельзя.

Но вернемся к нормальному, то есть нормально объективному, нормально честному и нормально не заинтересованному в каких-либо искажениях истины журналисту. И перечислим случаи, когда он может поместить в свой текст ложь (неправду, неполную правду и т.п.) незлонамеренно.

- Журналиста ввел в заблуждение авторитетный источник информации.

- Ошибка или добросовестное заблуждение самого журналиста.

- Досочинение недостающих для полноты картины фактов на основе предшествующего опыта, здравого смысла, разного рода аналогий.

- Игра слов, особенно в заголовках, которая, если взять заголовок отдельно от текста, либо искажает картину произошедшего, либо вообще создает впечатление о том, что произошло совсем иное событие.

- Использование архивных фотографий или видеокадров без указания их происхождения, как иллюстраций к свежим событиям. Это уже можно было бы отнести к сознательному обману, но в данном случае я имею в виду такое иллюстрирование, которое в принципе стыкуется с сутью и формой произошедшего, то есть в общем-то не наносит ущерба пониманию того, что произошло.

- Выдача некомпетентных или случайных мнений и свидетельств за компетентные и закономерные путем завышения статуса 'эксперта' или 'свидетеля', а чаще путем неупоминания этого статуса.

- Дезавуирование истинности сообщения путем справедливой, но негативной характеристики его источника. То же, но в обратную сторону: нивелировка сомнительности информации ссылкой на справедливо позитивную характеристику источника.

- Добросовестная пропаганда, то есть исключительно идейное, но тенденциозное преподнесение фактов или оценок, вызванное нежеланием исказить правду, а субъективной верой в истинность собственной интерпретации фактов.

- Преднамеренная фальсификация фактической или содержательной стороны события, раскрываемая самим автором текста в конце его, чаще всего используется как литературный, публицистический или пропагандистский прием.

- Умолчание о каких-либо важных элементах события, связанное либо с цензурными ограничениями, либо с нежеланием конкретного журналиста или СМИ упоминать факты, как правило, позитивно или негативно характеризующие какое-либо лицо или структуру.

В общем-то, последнее по списку - это тоже обман, но я отношу его к более 'мягкой' категории 'ложь' по той причине, что инициатор такого умолчания в принципе не стремится обмануть аудиторию. Он лишь выбрасывает 'неудобный' факт как якобы несущественный.

Сознательный обман

Теперь посмотрим, когда и зачем журналисты или СМИ в целом публикуют ложь целенаправленно, пытаются намеренно обмануть аудиторию.

Первые два пункта не относятся к сущностным проблемам собственно журналистики, но такая ложь столь распространена сегодня в СМИ, что, во-первых, ее нельзя не отметить, а во-вторых, в силу своей всеохватности и абсолютной очевидности для самих сотрудников СМИ этот обман определенным образом деформирует внутренние представления о моральном и аморальном в журналистской среде.

Фальсификация показателей тиражей печатных изданий - для привлечения рекламодателей и повышения авторитета издания в глазах аудитории и лиц, принимающих решения.

Публикация за плату под видом журналистских произведений видеосюжетов или текстов, составленных пиарагентствами или иными аналогичными структурами, в пользу тех, кто оплачивает размещение этих текстов или видеосюжетов.

Недобросовестная пропаганда, то есть целенаправленное и осознанное искажение фактов и составление тенденциозных комментариев, - комплексная форма обмана, используемая сегодня государством (по крайней мере, в России) гораздо реже, чем иными субъектами политической, экономической и медийной деятельности. Цель - исключительно защита собственных эгоистических корпоративных интересов в ущерб общественным или любым иным.

'Добродетельный' обман - комплексные обманные действия, основанные на формуле 'цель оправдывает средства', то есть готовность ради достижения общего или общественного блага в будущем вводить в заблуждение аудиторию сегодня.

Наиболее яркий пример такого 'добродетельного' обмана - антикоммунистическая кампания в российских СМИ во время подготовки и проведения выборов президента в 1996 году. Правда, далеко не всегда есть основания верить в искренность тех, кто идет на 'добродетельный' обман в СМИ. Хотя бы потому, что, как правило, он сочетается с получением вполне конкретных выгод, в том числе и собственно финансовых.

Далее я перехожу к некоторым более конкретным (некомплексным) формам и методам обмана, разновидностей которого вообще-то очень много, о чем каждый может легко судить по собственной житейской практике.

Безобидный обман - как правило, используется для повышения в глазах аудитории статуса своего СМИ или самого журналиста.

Казалось бы, то же самое, что завышение реального тиража. Однако махинации с тиражом - вещь, имеющая серьезные последствия разного рода: перераспределение рекламных потоков, долговременное введение аудитории в заблуждение, между прочим, это еще и правонарушение. Безобидный же обман - это некая разновидность фанаберии, хвастовства. Типичный, очень часто встречающийся пример - использование одного из самых любимых журналистских словечек 'эксклюзив', то есть уникальная информация (текст, чаще всего интервью, имеющийся в данный момент только у данного СМИ или журналиста). Бывает, что в один и тот же день выходят две, а то и три газеты, в которых интервью одного и того же лица промаркировано рубрикой 'эксклюзив'. Никакого вреда никому такой обман не приносит.

Все остальные виды обмана в СМИ можно обозначить разными словами, конкретное содержание которых не меняет сути дела: дезинформация, клевета, диффамация и т.п.

Ложь в СМИ - это не доблесть

Журналистика не лучшая блюстительница общественной морали, особенно сегодня. Но морализаторством она занимается охотно. Сам я этого не терплю. Может быть, потому, что лично знал и знаю кое-кого из самых больших моралистов в СМИ. Как вы понимаете, многие из них в жизни не демонстрируют и десятой доли того, что постоянно со страниц газет и с экранов телевизоров требуют от других.

Справедливости ради надо сказать, что 90-е годы были не лучшими для расцвета морали как в России вообще, так и в российской журналистике в частности. Заработки большинства журналистов даже в Москве были более чем скромными, и многие - по одной этой причине - вынуждены были пускаться во все тяжкие. Самым безобидным при этом была работа под двумя крышами: в каком-нибудь известном русском СМИ (ради интереса, престижа и более свободного доступа к российским политикам) и одновременно подработка в западных изданиях и информационных агентствах (их московских бюро) - это ради денег. Причем информация для западников доставалась под прикрытием удостоверения СМИ отечественного. Конечно, никакой моральной кодекс, ни общечеловеческий, ни профессиональный, этого не допускает - ведь от своих русских главных редакторов все это держалось в секрете. Разгадать который, впрочем, по некоторым признакам и особенностям поведения журналистов, этим грешащих, было нетрудно.

Только-только эта система стала разрушаться, как появилась новая напасть. В России народился пиар и как грибы после дождя стали возникать соответствующие агентства. Тут уже не было никаких приличий - западники хоть не заставляли нелегально пропихивать нужные им тексты в те СМИ, где официально числились их наемные журналисты.

Словом, всерьез говорить о морали в нашей журналистике - для этого время еще не пришло.