На шестой год президентства Владимира Путина судьба приготовила ему большое, но приятное испытание - Россия стала председателем в 'Большой восьмерке', неформальном клубе стран-лидеров западного мира, маяков рыночной экономики и передовиков демократии.

Когда-то (совсем недавно) Россия, называвшаяся тогда Советский Союз, противостояла всем этим странам вместе взятым, а теперь на целый год, как положено по регламенту клуба, приобретает формальный статус 'лидера этих лидеров'. Согласимся, событие совершенно беспрецедентное, заслуживающее самого пристального внимания и беспристрастного анализа.

Я не могу отнести себя к специалистам по внутреннему механизму функционирования 'Большой восьмерки', но, как верно заметил один из величайших русских философов (хоть и иронистов) Козьма Прутков, всякий специалист подобен флюсу - суждения его односторонни. А у феномена 'Россия - председатель G-8' достаточно интересных и поучительных аспектов, доступных для интерпретации и не с узко профессиональных позиций. Этих аспектов столько, что, как всегда, когда многое нужно уложить в малый объем, воспользуюсь жанром тезисов.

1. Начну с персоналий. G-8 - это не только клуб стран-лидеров, но и клуб лидеров стран-лидеров. Президент Путин заступает на свой новый пост (от имени страны, которую возглавляет) на пике своей президентской карьеры, в расцвете политических сил и популярности у населения России, завершив фактически самый успешный год своего президентства, год, принесший России максимум экономического преуспевания, политической стабильности и внешнеполитических достижений за все 14 лет со времен распада СССР. Из всех остальных президентов и премьер-министров, представляющих свои страны в 'Большой восьмерке', суммой аналогичных достижений в глазах своих наций могут похвастаться далеко не все.

2. Вместе с тем, в прессе и политических кругах западных стран, входящих в G-8, политика президента Путина устойчиво трактуется как авторитарная или близкая к тому, нацеленная на свертывание демократических и рыночных свобод, грешащая неоимпериализмом, поддержкой антизападных и деспотических режимов на постсоветском пространстве и вне его. Не лучший имидж (в данном случае неважно, справедлив он или нет) для председательства в клубе 'ведущих рыночных демократий'.

3. Эти имидживые характеристики в совокупности со слабостью российской экономики (во многом преувеличенной) служат предлогом для того, чтобы регулярно ставить под вопрос если не формальное, то по крайней мере моральное и политическое право России вообще и Владимира Путина в частности председательствовать в G-8. Вот барьер, причем очень высокий барьер, который президенту России предстоит в текущем году преодолеть - перепрыгнуть его с легкостью не удастся.

4. Когда-то существовало устойчивое мнение, что 'Большая семерка' (с названием 'Большая восьмерка' многие так и не свыклись или не хотят свыкаться) является прообразом будущего мирового правительства или даже фактическим мировым правительством. Особенно ввиду упадка ООН. Теперь ясно, что это не совсем так или совсем не так. По крайней мере потому, что подросли новые экономические гиганты (Китай, Индия, Бразилия), без участия которых мировое правительство не признает таковым половина мира. А также потому, что для легитимации постфактум своей оккупации Ирака США вынуждены были 'вернуться' в ООН. И еще потому, что антиамериканизм в мире, особенно в некоторых его регионах, нарастает, а именно США считаются реальным и постоянным председателем G-7/8, идеологом этого клуба.

С учетом этого, участие России в данном квазимировом квазиправительстве скорее выгодно остальным членам 'Восьмерки', чем невыгодно. Более того, в каком-то смысле Россия представляет в G-8, правда, только политически, не только свои интересы, но и интересы всех стран, которые не готовы полностью и всегда идти в фарватере политики Вашингтона. Это выигрышная позиция в положении России внутри 'Восьмерки'.

5. Будущее мироустройство не вполне ясно. Не совсем понятно, какие геополитические амбиции пробудятся в Китае после того, как он окончательно превратится во вторую или даже в первую экономику мира и нарастит свою военную мощь. И в этом смысле присутствие России в 'Восьмерке' выгодно США и западноевропейским странам не менее, чем самой России. Тем более, что однозначно в будущем можно прогнозировать только одно - Вашингтон уже достиг пика своего глобального могущества и, продлившись еще какое-то время, оно неизбежно будет угасать.

6. Будущее мироустройство не вполне ясно, но подспудно оно уже начинает складываться. И нынешние глобальные игроки, к числу которых несмотря ни на что по-прежнему относится Россия, ведут где традиционно грубую, где изощренно тонкую игру за сохранение своих позиций, по возможности за укрепление их, за право создавать конструкцию будущего мира. Ситуация предельно неясна прежде всего в том, кто и для кого является искренним и могущественным союзником во всех этих интригах. Россия сегодня не мировая сверхдержава, но и безусловно не враг никому, а потому как союзник представляет несомненный интерес для всех, кроме тех, кто от рождения угнетен комплексом антирусских фобий.

7. Россия сегодня не мировая сверхдержава, каким был Советский Союз, но по-прежнему одна из глобальных держав, сохранивших многие качества сверхдержавности: гигантскую территорию, громадные природные ресурсы, ядерное оружие, космические технологии, научный потенциал, атомные технологии и энергетические ресурсы, военную промышленность, активно работающую на экспорт, симпатии тех, кто не склонен во всем подчиняться американцам, причем в разных уголках мира, вплоть до Латинской Америки, самовозобновляющийся интеграционный потенциал на постсоветском пространстве, место постоянного члена Совета Безопасности ООН. И во всех этих смыслах Россия - более чем естественный и необходимый член 'Большой восьмерки'.

8. Многие на Западе упорно не признают Россию западной и даже просто европейской страной. Между тем, даже с присутствием Японии, G-8 - это клуб крупнейших именно западных держав (и демократий). Отсутствие в нем России ослабило бы Запад не столько политически (политически он еще достаточно силен и конкурентоспособен и без России), сколько цивилизационно. По сути Россия - это последний цивилизационный ресурс Запада.

9. Помимо многих вещей, в настоящее время недостающих России для того, чтобы восстановить свой статус одной из глобальных сверхдержав (например, 'маленькая экономика', неконвертируемый рубль, слабая банковская система), ей не хватает еще двух важнейших в реалиях глобального рынка и колоссальной международной бюрократии атрибутов сверхдержавности и даже просто державности, которыми, кстати, сегодня располагают многие куда меньшие, чем Россия, страны. А именно: собственных транснациональных корпораций (они есть, например, у Голландии, Финляндии, Швеции) и интегрированных в международный правящий класс элит (не путать с прожигателями в международном масштабе жизни и денег). Именно по этим параметрам Россия безусловно и определенно выпадает из ряда других членов 'Большой восьмерки', даже в сфере сырьевого и энергетического бизнеса, где объективно наши возможности громадны. Усилия администрации Путина, направленные на выращивание собственных ТНК хотя бы из двух-трех российских нефтяных и газовых компаний, в этом смысле можно только приветствовать.

10. Нет, я совершенно не вижу причин для того, чтобы Россия должна была перед кем-либо оправдываться по поводу своей роли председателя 'Большой восьмерки'. Другое дело, что сторонникам 'политической дедовщины', которых, как оказывается, немало на Западе, можно откровенно и публично напомнить, что учрежденная ими же G7/8 не казарма, а Россия - не новобранец ни в мировой политике, ни даже в мировой экономике, ни тем более в евроатлантической цивилизации.